Читаем по земле

Научная методика, которой всегда пользуется археолог – наблюдение за естественностью ландшафта. И первый вопрос, который задал нам профессор истории Андрей Илюшин: Что вы видите на этой площадке? 

Мы приехали в село Торопово, Ленинск-Кузнецкого района, чтобы посмотреть, как проходит оздоровительно-трудовой археологический лагерь «Родина», организованный при Кузнецкой комплексной археологической-этнографической экспедиции, и узнать, что уже «раскопали» под руководством доктора исторических наук, профессора кафедры истории, философии и социальных наук Андрея Илюшина. 

– Мы видим всхолмления, западины. Если подойти поближе, можно различить возвышенность, окопанную рвом, по соседству еще одну, а рядом – такую же площадку, – Андрей Михайлович провел урок истории на открытом воздухе. – Их здесь очень много.

Давняя история 

В период развитого средневековья – XII-XIV века – в эпоху завоеваний Чингисхана, значительные людские потоки переселялись далеко от могил предков. Для обращения к роду они сооружали культовые площадки, где совершали ритуальные действия, поминали, жгли костры, танцевали, благодарили предков за подаренную им жизнь. 

– Здесь – культура кыпчакских народов, – поясняет профессор. – На Руси они известны, как ведущие кочевой образ жизни половцы – предки наших кузнецких татар, телеутов и шорцев. У телеутов даже в основе языка кыпчакский язык. 

Кузнецкая экспедиция работает в долине реки Касьмы с 1988 года, но такую культовую площадку обнаружили только несколько лет назад. 

– Подобных объектов в Сибири ранее не встречалось. Есть похожая традиция сооружения культовых маленьких оградок на Горном Алтае, но там они каменные, а у нас из земли. Сейчас наша задача – сохранить памятники, которые подвергаются антропогенным разрушениям. В 80-х годах тут было болото, его пытались осушить, прорыли множество каналов. В 1998 году провели ЛЭП, нанесли непоправимый урон тяжелой техникой. В результате получилось аморфное образование, лишь отдаленно похожее на исторически ценный объект. Стали закладывать небольшие шурфы, чтобы «поймать» границы этого памятника. 

Неподалеку от культовых площадок другие ученые разрабатывали еще один исторический объект, датированный примерно XII-XIV веками – жилища кузнецких татар. Таким образом, это место становится не просто единичным, а комплексом памятников. 

– Мы используем методику изучения археологического микрорайона, изучаем на маленькой части динамику изменения культуры, а затем разворачиваем ее на всю Кузнецкую котловину, моделируем исторические процессы. 

На территории Кузнецкой котловины большой всплеск заселяемости приходится на XI-XIII вв., когда количество аборигенов приблизилось к 24 тысячам. 

– Здесь было довольно плотное заселение, особенно когда бежали от Чингисхана, более 20 наименований этнонимов. Все этносы в период развитого средневековья являлись относительно крупными племенными объединениями, насчитывающими десятки и даже сотни тысяч человек. Часть из тех, кто оказались здесь по воле исторической судьбы, откочевали потом обратно – в XIV веке динамика населения пошла на спад. Капчаки, тюлеберы, телесы, теленгуты при перемещении и ассимиляции стали истоками формирования бачатских телеутов и шорцев. 

Что в коробках

После экспедиции найденные артефакты предстоит еще раз просмотреть в лаборатории, обработать, присвоить шифр, после чего передать в краеведческий музей. Некоторые экспонаты пройдут радиокарбоновый анализ. 

– Эти метки наносили специальными приборами еще до обжига, – рассматриваем часть сосуда с треугольными каплевидными ямками, которые нашли с черепом медведя. – Этот орнамент характерен для более позднего времени, не для кочевников. Не исключено, что эта площадка использовалась вторично для ритуальных действий позже, в XVII веке. 

Орнамент на другом сосуде – насечка венчиковая, отогнутая в обратную сторону, под ними ямочки и нарисованная ёлочка из резаных линий – это классический орнамент кузнецкой керамики, датируется XI – XIII вв. На следующем осколке тоже показательный венчик с пальце-ногтевыми вдавлениями. Такая традиция появилась в монгольский период и для аборигенов предшествующего времени не характерна.

– Мы исследуем такой объект, где трудно рассчитывать на какие-то яркие открытия, – говорит профессор Илюшин. – Самое главное, добыть как можно информации, проследить хронометраж, восстановить события.

Не просто экспедиция

Наравне с профессиональными археологами на раскопках трудятся студенты, школьники, а иногда и дошкольники. 

– С 1988 года мы организуем при Кузнецкой комплексной археолого-этнографической экспедиции оздоровительно-трудовой лагерь «Родина», – рассказывает Андрей Михайлович. – Набирается лагерь просто – про нас знают сами ребята, знают руководители различных объединений, кружков районных домов творчества, приезжают со станции юных туристов. Пару лет уже принимаем волонтеров из Губернаторского многопрофильного лицея-интерната (ГМЛИ). 

Смен за лето может быть несколько, обычно каждая длится по 20 дней. К тому моменту, как мы приехали, ребята жили на стоянке уже больше половины смены и успели накопать много интересного. Так, Дмитрий Овчаренко, который перешел в 9 класс ГМЛИ, узнал про экспедицию от своего друга Кирилла и учителя истории и заинтересовался. Дима немного припозднился, ехал на смену из дома, п.г.т. Белогорск Тисульского района. 

– Сначала мы квадраты вырезаем, потом их зачищаем. Зачистить – значит убрать слой земли лопатой. Вчера в одном из квадратов нашли череп медведя.

Череп медведя, – объясняет профессор Илюшин, – довольно нетипичная находка. Останки медведя не характерны для культуры кочевников, там чаще встречаются кости лосей и лошадей. Черепа животных обладали сакральным значением и выполняли охранную функцию. Для нас кости – ценный материал, из него можно «дату вытащить». 

– Такого мы ещё не видели, это голова, не целая, а только передняя ее часть. Медведь – редкая находка, – воодушевленно рассказывает Евгения, ученица ГМЛИ. Поездкой в экспедицию она решила разнообразить свое лето. – Я четыре года подряд ходила в походы по Кузнецкому Алатау, смотрела красивые места. И в какой момент мне показалось, что это слишком уж легко. Здесь же очень интересно, особенно когда ты находишь что-то сам. Смотреть в музее на экспонаты – совсем другое. Здесь же копаешь, и вдруг что-то хрустнуло, лопата не идет, разгребаешь землю-глину руками, чтобы ничего не сломать. Если находка большая – оставляешь. Если маленькая – достаешь, чистишь, осматриваешь, кладешь в коробку. 

На поляне возле Касьмы расставлены палатки. Школьники под присмотром старших сами отвечают за свой быт. Лизе из Гурьевска всего 12 лет, а в лагере она уже пятый раз. Раньше приезжала с дедушкой, он работает учителем истории. Лиза рассказала, как все обустроено в лагере: 

– Каждый день мы выбираем двоих дежурных и одного кострового. Костровой встает рано, в пять утра, разжигает костер. Ближе к шести просыпаются дежурные и готовят завтрак. После завтрака все уходят на раскопки, а дежурные остаются готовить.

К нашей беседе присоединилась ещё одна «долгожитель» археологического лагеря Александра Илюшина. Девочке 10 лет, а она участвует в раскопках уже в седьмой раз. 

– В позапрошлом году мы вели спасательные работы по обрушению культурного слоя берега реки: его подмывало и кости уходили под воду, – юная Александра уже понимает некоторые секреты археологии и умеет определять места стоянки кочевников. Но за время жизни в лагере можно успеть приобрести и другие интересные навыки. – В этом году Кирилл научился плести браслеты и научил меня. – Он вообще умеет плести из бересты всё, – добавила Лиза. 

Остальные ребята хором подтвердили, что Кирилл из Елыкаевского района действительно мастер и уже всем сплел браслеты.
В свободное время ребята играют в игры, купаются, исполняют на гитаре, поют. В общем, как говорит Александра, «можем делать, что угодно, но только под присмотром».